Гражданская война - это война брожения умов, поиска путей преодоления отставания. Она началась ещё при власти последнего монарха, когда наиболее просвещённая часть придворной интеллигенции стала осознавать, что дальше так жить нельзя. Или, как бывало у русской аристократии, стало стыдно быть вождями непросвещённых кочевников. Но, увы, одного чувства стыда за свой народ, своё государство недостаточно для того, чтобы вывести страну на новый, более современный виток развития цивилизации. Чувство стыда всегда порождает опасное состояние духа самоотрицания: "Так дальше жить нельзя". Это особенно опасно, когда нет ответа на вопрос: как и что надо сделать, чтобы жить иначе?

У недовольной статусом своей страны афганской элиты не было собственного видения пути преодоления многовекового отставания. Хотя не так, идеи были, если не свои - то чужие, и не одна, а сразу две: социализм или капитализм. Не хватало промежуточного звена, связывающего капитализм и социализм с первобытной общиной. Заимствованные идеи оказались неприемлемы как для пуштунских пастухов-кочевников, так и для их племенных вождей. Поэтому изначально и та, и другая идеи, овладевшие лишь незначительной частью общества, были обречены на неудачу.

Гражданской войны могло и не быть, если бы не геополитическое положение Афганистана, заинтересованность великих держав в превращении этой страны в зону своих стратегических интересов. Первым, так и недооценив важность, казалось бы, отжившего общинного строя, полез туда Советский Союз. США, наученные своим собственным опытом борьбы примерно с таким же патриархально-общинным строем индейцев, поначалу проявили большую осторожность. Победа над индейцами досталась нелегко, несмотря на то, что у них не было даже огнестрельного оружия. А если бы были автоматы Калашникова, да ещё "стингеры", вряд ли бы европейским колонизаторам удалось уничтожить и загнать в гетто храброе племя аборигенов. Но это из области "если бы да кабы".

На самом деле США решили использовать моджахедов в борьбе против прорыва Советского Союза на одном из важнейших геостратегических направлений. Поражение Советской Армии в Афганистане изначально было очевидным. Во-первых, сама идея социализма оставалась неприемлемой для абсолютного большинства племенных вождей. Во-вторых, за спиной у моджахедов находился дружеский Пакистан, не имеющий чётко обозначенной границы с Афганистаном. И, в-третьих, поддержку и тем, и другим оказывали США, готовые любой ценой защитить весь регион Персидского залива - приоритетную зону своих стратегических интересов.

Таким образом, в самом начале афганской войны, защищая свой сложившийся отсталый образ жизни от "малого сатаны" с Севера, сначала моджахеды, а вслед за ними и талибы, забывают про "сатану большого". Определение двух видов "сатаны", как две угрозы исламскому миру, принадлежит вождю исламской революции Аятолле Хомейни. "Большой сатана" - это индустриальное общество со своей бизнес-цивилизацией, способной разрушить основу исламской духовности. "Сатана малый" - это социализм, менее опасный по причине экономического отставания.

Вождь исламской революции прекрасно понимал, что именно высокоразвитое буржуазно-демократическое общество способно разрушить многовековые устои ислама. Поэтому он выдвигает свой, третий путь вывода арабского мира из беспросветного экономического отставания. Это путь назад, к истокам зарождения ислама, путь возрождения собранных в Коране духовных ценностей, ушедших в небытие времён начала становления современной цивилизации.

Вождь исламской революции пытается исправить допущенные ошибки, повернуть колесо истории вспять и повести исламский мир по иному пути, оберегая его от пагубного воздействия индустриального общества. Он, Аятолла Хомейни, прекрасно понимает, что если Иран и другие государства мира пойдут по пути промышленного развития и станут такими, как Франция, США, Германия - то это станет началом конца ислама - религии, объединяющей духовную и светскую власти. Он не понимает другого: "большой сатана" не намеревался способствовать экономическому прорыву арабского Востока. У цивилизованного Запада были другие расчёты: сохранить за нефтеносным регионом арабского мира полуколониальный статус сырьевого придатка высокоразвитых государств, прежде всего, США.

В этом смысле происходит смычка, совпадение стратегических интересов. Запад, равно как и духовный отец исламской революции, не заинтересован в создании промышленно-развитого общества. На Западе прекрасно понимают, что сама идея возрождения ислама ведёт назад, к шестому веку, к истокам его зарождения, это путь в никуда. Поэтому, собственно, и пытаются повернуть аравийскую волну исламского фанатизма на Север - против социализма. США идут на самое широкомасштабное сотрудничество с исламским фундаментализмом везде, где это возможно.

И только государства, пытавшиеся использовать нефтяные ресурсы для экономического прорыва, строительства индустриального общества, как Ирак и Ливия, становятся долгосрочной мишенью стратегических бомбардировщиков и экономических санкций. Проявляя максимальную терпимость к иранскому пути - движению назад, в джунгли беспросветного невежества, США ведут беспощадную войну против попыток С. Хусейна построить промышленно развитое общество. А так исламских фундаменталистов США считают своими стратегическими союзниками. И не только считают, но и помогают в возрождении ислама, в создании исламских государств в Боснии, Югославии, Чечне, Афганистане. Пускай создают, строят мечети, молятся своему Аллаху. Это не помеха дальнейшему развитию глобального бизнеса. Скорее наоборот.

Во всяком случае, так было до недавнего времени, но с распадом Советского Союза, с исчезновением с лица земли "маленького сатаны" в общественном сознании всё тех же исламских фундаменталистов, гланым образом, в сознании нефтяной элиты Саудовской Аравии, появляется "червячок" сомнения: Босния, Косово, Македония, Чечня, Афганистан - всё это окраины. Главной преградой на пути возрождения арабской цивилизации стоят США. Главным представителем этого нового движения становится Усама бен Ладен. Но он не одиночка. Одиночки не опасны. Как правило, они живут спокойно и умирают в одночестве. Он выразитель зреющей идеи национального освобождения, идеи использования национальных ресурсов для строительства индустриально-исламского общества. Нефтяные запасы ограничены. Недалёк тот день, когда опустеют резервуары подземелья. И что станет с Саудовской Аравией и другими нефтеносными районами региона, когда пересохнут источники "чёрного золота" и земля превратится в безводную и бесплодную пустыню?

Таким образом, идея использования национальных ресурсов для строительства индустриального общества оказалась куда более опасной, неприемлемой для США и их партнёров, чем выдвинутая в начале 70-х годов лидером исламского фундаментализма идея возрождения ислама. Пускай ислам возрождается на здоровье, сохраняя статус сырьевого придатка Запада. У цивилизованного Запада один противник - конкурентоспособный капитализм отстающих государств. Таким образом, получается пародоксальная ситуация - развитие капитализма, становление буржуазной демократии в отстающих исламских государствах становится не только главным врагом ("большой сатаной") возрождения ислама, но и главным противником цивилизованного Запада.

В результате этой неразберихи, отсутствия реального пути выхода их создавшегося положения, загнанные в угол отставания, обойдённые всем ходом развития мировой цивилизации, доведённые до отчаяния исламисты бросаются в яростную атаку, проявляя при этом небывалые примеры мужества и отваги. Терроризм становится основным средством достижения цели, но, увы, цель по-прежнему остаётся неясной. Взрывы поездов, жилых домов, торговых центров, захват заложников, уничтожение всего того, что мешает возрождению ислама. А возрождению ислама мешает всё то, что было создано за последние полторы тысячи лет развития мировой цивилизации: школы, заводы, наука, туризм, правовое государство и всё остальное, противоречащее законам шариата.

Вот этот религиозный фанатизм, политическая ограниченность делает исламских фундаменталистов замкнутыми, неспособными подняться до уровня защиты общечеловеческих ценностей, возглавить движение отстающих государств, стремящихся к экономическому прорыву, осуществлению экономической независимости.

С другой стороны, США, используя всю эту неразбериху в лагере исламских фундаменталистов, под знаменем борьбы против международного терроризма ведут беспощадную войну против любого движения за развитие национальной промышленности как важнейшего элемента национальной независимости. Это касается наступательной политики США не только в районе Персидского залива, но и на Северном Кавказе, в Южной Америке - везде, и по отношению к России тоже. Отсюда и двойной характер антитеррористической операции в Афганистане. Что является первичным, что вторичным: угроза возрождения ислама с последующим нашествием или же боязнь США зреющего воссоединения ислама с идеей национального освобождения арабов от засилья претендующих на мировое владычество янки? Думаю, что последнее, ибо сам Усама бен Ладен является представителем той части национальной буржуазии, хорошо осведомлённой в делах спекулятивного международного капитала, создающего плановые препятствия на пути использования сырьевых ресурсов для подъёма национальной экономики.

Итак, антитеррористическая операция в Афганистане - это, прежде всего, война за создание военно-стратегических баз и обеспечениие постоянного военного присутствия США на одном из важнейших геополитических направлений. Исламский фундаментализм обречён на долгосрочное поражение по двум наиболее существенным причинам, а именно: во-первых, по причине полного отсутствия реальной концепции преодоления барьера многовекового отставания по части строительства промышленного общества, одной из наиболее существенных причин которого стал всё тот же исламкий фундаментализм. И, во-вторых, ислам - это одна из трёх мировых религий. Мусульмане есть везде, не только в Боснии, Югославии, Македонии, Чечне, но ещё во Фанции, Германии, России, США и в других 150-ти странах мира. Поэтому сама идея повсеместного соединения ислама с государственной властью, идея повсеместного создания мусульманских государств, насилие и терроризм как способ достижения этой цели, оказались неприемлемы для абсолютного большинства государств и стали основой создания антитеррористической коалиции.

У США достаточно как военного, так и информационного могущества для того, чтобы разгромить исламских террористов, но у Белого Дома, как и у самих фундаменталистов, не хватает идеи вывода государств обширного региона Персидского залива и Северной Африки из создавшегося экономического тупика. Поэтому война будет затяжной. США будут наносить точечные бомбовые удары по вождям исламского фундаментализма. Стратеги США давно поняли, что вовремя обезглавить любое движение гораздо дешевле и проще, чем ввязываться в фронтальную войну против организованного, сплочённого вокруг идейного вождя движения.

Однако разгром движения не решает саму проблему экономического отставания. Поэтому арабский мир на протяжении не одного десятилетия останется основным источником терроризма, наркомании, нелегального проникновения в Западную Европу и США.

Об этом и других возможных последствиях антитеррористической операции читайте в следующем номере "ЗО".

Бранко АРСЕНИЕВИЧ