ОУважаемая редакция! Позвольте мне, старому человеку, побеспокоить вас очередным траншем своих сомнений. На сей раз мое миросозерцание взбудоражено проблемой «Черного квадрата» великого рисовальщика Малевича. С одной стороны, моя культурная дикость и пещерность не позволяют мне осознать полотно во всем величии - ничего, кроме черной пустоты и пустой черноты, мои сермяжные органы зрения на картине не видят. С другой стороны, - классовым нутром истинного либерала я ощущаю величие творения Малевича. Разрешите, пожалуйста, мои стариковские сомнения вашим просвещенным мнением. Читатель А.Валентинов.
Сущность проблематики культурного значения и всемирного величия шедевра Малевича, по-моему, чисто субъективно заключена в диалектичности. Вы, уважаемый соотечественник Валентинов, попали, ткнув пальцем в небо, в самую, что называется, точку. В своем концептуально-аналитическом труде «Великие полотна» Жан Франсуа Гийу в разделе «Мир за пределами разума» (являющемся завершающим) логично ставит в пример всему миру творчество Малевича, который уже после «Черного квадрата» создал Белый на белом поле (причем не масляными красками, а именно в воображении, и разродился, как вы изволите выразиться, «траншем» - трактатом, в котором призвал авиаторов мысли прорвать мешок сознания и вылететь в стратосферу). Другой великий абсурдист - Даниил Хармс, будучи в потрясении от смерти Малевича, написал:
Памяти разорвав струю, Ты глядишь кругом, гордостью сокрушив лицо.
Имя тебе Казимир, Ты глядишь, как меркнет солнце спасения твоего.От красоты якобы растерзаны горы земли твоей, Нет площади поддержать фигуру твою.
Дай мне глаза твои! Растворю окно в твоей башке!..
«Черный квадрат» не состоялся бы без влияния на Малевича М.Ларионова, В.Кандинского и Давида Бурлюка - тогдашних кубофутуристов. «Квадрат не подсознательная форма. Это творчество интуитивного разума. Лицо нового искусства! Квадрат - живой царственный младенец. Первый шаг чистого творчества в искусстве. До него были наивные уродства и копия натуры. Наш мир искусства стал новым, беспредметным, чистым. Исчезло все, осталась масса материала, из которого будет строиться новая форма», - постулировал Малевич в 1919-м. Кстати, в 1916-м, предрекая революцию, он создал другой квадрат - Красный. И это, если разобраться, покруче «Купания красного коня» хвалынца Петрова-Водкина.
В 1930 году Малевича арестовывало НКВД как немецкого шпиона. И хоть в застенках он пробыл несколько месяцев, близкие ему люди уничтожили многие рукописи и письма. Поэтому все «Квадраты» и прочее творчество Малевича - бесценное достояние. В 1934 ему ставят диагноз «рак», а 15 мая 1935-го он умирает в Ленинграде. Хоронят Малевича в супрематическом гробу, созданном по эскизу самого художника. И супрематический гроб, и другие экспериментальные работы Малевича, идущие от кубофутуризма, происходят от французского «supreme», что значит «высший».
Такой вот он был - основатель супрематизма, УНОВИСа (общество «Утвердители нового искусства») и Инхука (Института художественной культуры). И, наверное, за его «Черный квадрат» не то что миллиона долларов - вообще никаких денег не жаль. А вот чтобы, как вы выражаетесь, «осознать полотно во всем величии», - стоит увидеть подлинник, съездив в столичную Третьяковку. И если не «растворится окно в башке», то вы, прости господи, и впрямь - дремучий невежда. Ну а ежели растворится, ежели прорвете вы мешок своего разума: то встанете в общий глобалистский строй и вкупе с иными отметите грядущее в будущем году 125-летие великого автора «Черного квадрата».