Александр Борисович Куракин (1752 - 1818 гг.) - князь, русский дипломат, вице-канцлер, президент Коллегии иностранных дел, посол во Франции, своевременно информировал русское правительство о предстоящем нашествии Наполеона I.

Правнук петровского вельможи, приближенный Екатерины II, он рос и воспитывался вместе с цесаревичем Павлом под руководством своего деда графа Н.И. Панина. Богатство, знатность и влиятельное родство - всё, казалось, обещало юному князю блестящую карьеру. Пополнив свое образование за границей, А. Куракин получил звание камер-юнкера, а затем камергера и всецело посвятил себя придворной службе. Однако светские успехи и привязанность наследника престола недолго сопутствовали царедворцу. Он имел неосторожность навлечь на себя гнев императрицы из-за нескольких непочтительных слов о её фаворите Потемкине, высказанных в перехваченном письме от П. Бибикова. Воспользовавшись этим, Екатерина, опасавшаяся дурного влияния на наследника, удалила в 1782 году Куракина от двора, и он вынужден был отправиться в своё имение, в село Борисоглебское.

Здесь, в "саратовской глуши", опальный князь прожил долгих 14 лет, пока вступивший на престол Павел I не призвал его ко двору, произвел в вице-канцлеры, осыпал богатствами и обвешал орденами. Поселившись в Борисоглебском с затаённой надеждой на скорую перемену царствования и возвращение ко двору, князь символично переименовал его в Надеждино. Но перемен всё не было, и честолюбец занялся благоустройством своего имения и созданием здесь светских условий жизни. Первым делом Куракин перенес помещичью усадьбу из села на высокий берег реки Сердобы. Здесь сначала был построен большой деревянный дом, а затем воздвигнут великолепный дворовый ансамбль, спроектированный, как предполагают некоторые исследователи, при участии великого итальянского зодчего Джакомо Кваренги. С северной стороны трёхэтажного дворца, окруженного подковообразными флигелями и каменной оградой, простирался огромный английский парк площадью свыше 100 гектаров. Вся территория парка была пронизана сетью многочисленных аллей и просек, каждая из которых имела свое загадочное название - "Истинного разумения", "Преодолеваемых трудностей", "Спокойствия душевного", "Вспоминания прошедших утех", "Удовольствия", "Уединения", "Жаркого любовника" и т.д. В пересечении дорожек и аллей там и сям встречались беседки, павильоны и скульптуры, также посвященные именитым друзьям и привязанностями. На манер европейских столиц князь соорудил храмы "Славы", "Истины", "Терпения", "Благодарности", "Вместилища чувствий вечных", "Цесаревича", "Нелидовой", "Софьи", "Катюши", "Ожидаемого благоденствия". Великолепен был и сам княжеский дом, заключавший в себе до 80 комнат. Просторные гостиные с белой мебелью и зеркалами, музыкальный зал, столовая с хорами, кабинеты, спальни, картинная галерея с богатым собранием гобеленов, гравюр и картин отечественных и зарубежных мастеров. Лучшим украшением дома были уникальное собрание живописных портретов исторических лиц и богатейшая библиотека. Куракин соорудил и обставил это здание по образцу старого гатчинского дворца в надежде увидеть здесь своего августейшего друга, который, как гласит предание, обещал навестить его.

Стремясь запечатлеть красоты своей усадьбы, украсить её ещё более, Куракин приглашал в Надеждино живописцев, скульпторов, графиков, портретистов.

Известны рисунки и гравюры с видами надеждинского дворца и парка художников В. Иванова, И. Ческого, Д. Бе-резникова, В. Причетникова, Н. Филимонова, которые хранятся сейчас в отечественных и зарубежных художественных коллекциях. Князь и сам с юных лет имел слабость позировать художникам и затем дарить свои портреты родным и знакомым. С портретов, написанных Боровиковским, Лямпи, Росленом, Баттони, Де-Вильи, Виже-Лебреном и другими известными мастерами, крепостные художники, а порой и мальчики-ученики снимали копии, рисовали миниатюры, чеканили изображения князя на медалях, кулонах, табакерках, которые в знак особого расположения "жаловались" его приятелям.

Для подготовки доморощенных художников Куракин создает в Надеждине специальную школу. Здесь под руководством профессионального мастера Филимонова дети крепостных обучаются иконописи, живописи и прочим изобразительным искусствам.

Наряду с рисовальной, в куракинской усадьбе действовала и музыкальная школа. Ещё в 1784 году по указанию князя в Валуйках отбираются десять мальчиков с хорошими голосами. Они обучаются церковному пению и направляются в приходскую сельскую церковь. В домовую же церковь, расположенную в верхнем этаже княжеского дома, таким же порядком поставляется хор "певиц". Занятия в надеждинской музыкальной школе вели как русские музыканты (Федор Сентюрин, Домна Сурнина), так и иностранцы, приглашенные из российских столиц и даже из-за границы. О пройденных уроках и об успехах учеников учителя регулярно письменно докладывали Куракину. В одном из таких донесений учитель нотного пения Лещинский упоминает, что занятия в школе ведутся по нотам русских песен, присланных князем. Помимо церковного и светского пения крепостные подростки обучаются игре на музыкальных инструментах, и вскоре одни из них пополняют хор, другие комплектуют барский оркестр.

Вскоре куракинская усадьба становится местом приема и увеселения местной и заезжей аристократии. В Надеждино часто наезжают саратовские и пензенские власть имущие особы, многие помещики собираются на поклонение вельможе. Здесь в праздности и неге прожигают жизнь многие именитые дворяне. "Чего не происходило в честь нашу в поместьях Павловском и Надеждино? - восклицает князь И.М. Долгорукий, вспоминая эти бурно проводимые времена. - Мы ему давали театры, а он нас забавлял балами, на которых, собравши всю свою дворню, разыгрывал при ней роль немецкого принца и мечтал, что он при дворе".

Для развлечения таких визитеров А.Б. Куракин заводит в своем Саратовском имении роговой и "бальный" оркестры, насчитывающие в общей сложности до пятидесяти музыкантов, а затем придает им группу вокалистов и танцоров. Все артисты набираются им из собственных крепостных крестьян и обучаются музыкальному и вокальному искусству приглашенными специалистами. А танцовщицы даже направляются в Петербург для освоения балетного мастерства.

Всем куракинским оркестрантам полагались одежда, общий стол, ежедневные репетиции. Нарушители порядка наказывались самым строжайшим образом.

В репертуаре куракинского крепостного театра преобладали оперы и балеты, драматические представления ставились редко. Это отвечало вкусам того времени. В моде были балетный спектакль "Венера и Адонис", комические оперы "Дианино дерево" В. Мартини с мифологической фабулой и античными костюмами, красочная "Ворожея" Ф. Керелли, "Баба-Яга" М. Стабингера, в которой, в отличие от сказочной и злой Бабы Яги, традиционный персонаж русских народных сказок выступает в качестве носителя добра и справедливости, торжествующих над злом и пороком. Из драматического жанра в театре были показаны сентиментальная, "слезная" комедия "Так и должно" М. Веревкина, злободневная и веселая комедия "Солиман-II, или Три султанши" Ш. Фавра и другие.

Хорошо знакомый с театральным делом по Петербургу, Москве и зарубежным поездкам князь часто сам руководил постановкой таких спектаклей. Оформляли их, видимо, жившие в Надеждине художники Малютин, Филимонов и Причетников.

Порой Куракин на целой флотилии каких-то "спиртовых" судов отправлялся в путешествие по тогда еще судоходным рекам Хопру и Суре. В таких путешествиях его сопровождала целая свита прислуги, включая лакеев, музыкантов и даже бытописца, который вел дневник "со всеми морскими примечаниями". Так в роскоши и праздности творил свои "державные затеи" А.Б. Куракин.