СТАТЬИ


ПРОФЕССИЯ ШЛИФУЕТ ХАРАКТЕР

В офисе нотариальной конторы на Новоастраханском шоссе пахнет свежим деревом – идёт ремонт. Приёму посетителей это не мешает – для их удобства ремонт и затеяли.
- Хотим, чтобы клиентам было у нас уютно и комфортно, – говорит нотариус Галина Сергеевна Лапшина. – Ведь бывает, что оформление документов занимает много времени и людям приходится находиться в офисе долго. Поэтому планируем поставить в приёмной телевизор, пусть люди не скучают. И ещё собираемся оборудовать отдельную комнату под туалет для посетителей – без такого прозаического удобства трудно обойтись, а во многих учреждениях, к сожалению, об этом забывают, не думая, что создают людям дополнительные трудности. Там, где работают нотариусы, не должно быть казённой обстановки.
К нотариусу Лапшиной люди всегда приходят с удовольствием, потому что знают – она работает для них и всегда о них помнит. Встреча с этой приятной, приветливой женщиной не только помогает решить наболевшие житейские проблемы, но и приносит тепло, радость. Галина Сергеевна считает, что по-другому быть просто не может. Она уверена, что ей очень повезло в жизни с выбором профессии и с наставниками, которых она встречала на разных этапах своего пути.
«МЕЧТАЛА БЫТЬ ПРОКУРОРОМ»
- Так получилось, что я работаю на том самом участке, где раньше училась в школе, – рассказывает Галина Сергеевна Лапшина. – Поэтому часто приходится общаться с людьми, которых знаешь с детства, в том числе и с моими школьными учителями. Они не только обращаются ко мне со своими проблемами, но и просто общаются со мной, теперь уже не как с ученицей, а как с подругой. И вот однажды моя учительница Людмила Васильевна Сдобникова принесла мне сочинение, которое я писала в шестом классе и, конечно, давно о нём забыла. В нём написала, что очень хочу быть прокурором. У меня в жизни всё к этому и шло, потому что я – человек цели, всегда добивалась того, что хотела. Почему прокурором? Тогда себе представляла, что это главная юридическая специальность, а в моей родне юристов не было. К этому и стремилась, несмотря на то, что у родителей было другое мнение. Они считали, что я непременно должна получить музыкальное образование. По их желанию закончила музыкальную школу по классу аккордеона. Мой преподаватель советовал поступать в консерваторию, обещал посодействовать. На самом деле всегда была уверена, что никаких особенных музыкальных талантов у меня нет, училась музыке и получила свидетельство об окончании школы только потому, что этого очень хотели родители.
Поступать в музыкальное училище наотрез отказалась, решила пойти в юридический. Но в то время – а я закончила школу в 1978 году – на очное отделение школьников не принимали, для поступления в этот вуз (он тогда считался политическим) требовалось не менее двух лет стажа плюс характеристика с работы. Поэтому сразу после школы пошла в суд – тогда, как впрочем и сейчас, там брали на технические должности без специального образования.
Мне было всего семнадцать лет, начала работать секретарём судебного заседания. Когда мне через год исполнилось восемнадцать, попросила председателя Заводского районного суда Анатолия Михайловича Харитонова (он сейчас на пенсии, мы дружим, он часто сюда приходит) перевести меня на работу судебным исполнителем. И вот десять лет – с восемнадцати до двадцати восьми – работала в том же суде судебным исполнителем. С того времени и определилась боль всей моей жизни – мне часто приходилось видеть несчастных брошенных детей, не могу воспринимать их без волнения. Я человек очень впечатлительный, долго не могу успокоиться, даже если просто увижу какой-нибудь фильм – всё равно, художественный или документальный, о несчастных детях. Или, если иду по улице и вижу, что идёт ребёнок грязный, одетый не по сезону – не могу пройти мимо этого ребенка. Почему с того времени? Да потому, что часто приходилось забирать детей у неблагополучных матерей. Особенно запомнился, можно сказать, в душу запал, один случай. Всегда было так, что когда привозила ребёнка в приёмник, его сразу принимали. И вдруг получилось наоборот – документы оказались не в порядке, и трехлетнюю девочку нигде не могли принять. Она была вся грязная, вши по ней ползали. Пришлось ездить целый день и когда, наконец, её у меня забирали, она кричала: «мама!» – и цеплялась за меня, так успела ко мне привыкнуть всего за один день. После этого всю ночь не могла уснуть, мне было всего восемнадцать лет, детей своих не было, ещё не успела выйти замуж…
УЧИТЕЛЯ ЖИЗНИ
Именно тогда, во время работы в суде, поняла, что настоящие учителя – это не только те, кто помогают нам овладеть какими-то практическими навыками, а те, кто даёт уроки жизни. Там встретила людей, которые повлияли на мой характер, помогли воспитанию силы воли и других необходимых качеств. Например, они объяснили мне, что врать нельзя никогда, ни при каких обстоятельствах, особенно перед близкими людьми. Всего можно – и обязательно нужно – достичь правдой.
Первой из своих учителей я хочу назвать судью Заводского суда Татьяну Алексеевну Ульянову. Мы с ней очень дружили, она тоже начинала судебным исполнителем, потом стала судьей и до сих пор успешно работает. Она буквально лепила из меня человека, личность, характер. И ещё – Евгения Петровна Парамонова, она была судьёй, членом областного суда, сейчас на пенсии. Этим людям очень благодарна за то, что они помогли сформироваться мне, как личности.
В Заводском суде была секретарём комсомольской организации, мне часто приходилось бывать в райкоме партии. В 1989 году меня пригласили туда, предложили ответственную работу. Хотя мечту о карьере в правоохранительных органах не оставила, но вынуждена была согласиться. Дело в том, что в то время у меня уже была семья, мы с двумя детьми жили вместе с родителями моего мужа. Работа в райкоме партии давала реальный шанс получить квартиру. Поэтому из суда перешла туда, можно сказать, из меркантильных соображений, вынуждена была расстаться с тем, что мне очень нравилось – ведь я уже «стояла» в резерве на должность судьи. К тому времени закончила вечернее отделение юридического института, диплом получила в 1984 году.
В райкоме партии мне тоже посчастливилось встретить мудрого учителя-наставника, который научил меня быть дипломатом в разных ситуациях, подчинять свои действия требованиям долга. Это Владимир Иванович Мусияченко, сейчас он работает заместителем начальника областной налоговой инспекции, мы с ним по-прежнему поддерживаем добрые отношения.
Там научилась работать с людьми. Хотя до сих пор не могу сказать конкретно, чем же занималась. Должность называлась «инструктор организационного отдела», то есть отвечать приходилась за всё. Особенно тяжело приходилось, когда подходило время выборов. Работника райкома могли уволить даже за то, что человек, за выступление которого он отвечал, сел не на то место или невовремя поднялся на сцену. Таких случаев было немало. А если человек ещё и сказал не то, что должен был сказать, то надо было быть готовым к тому, что вместе с ним уйдёшь с работы. Вот так! К тому же я была тогда совсем молоденькой девочкой и, когда распределяли организации перед выборами, мне доставалась иногда такая аудитория, где люди совсем не стеснялись в выражениях и не обременяли себя знанием хороших манер. А я должна была убедить их проголосовать за человека, который мне самой, возможно, не слишком нравился… Такая своего рода безысходность – раз тебя туда поставили, то уйти нельзя, и опозориться тоже нельзя – научила меня мобилизовывать всю свою энергию, без запинки отвечать на любые вопросы. Это очень пригодилось впоследствии, когда пришлось выступать перед аудиторией.
«ВРЕМЕННАЯ» РАБОТА, СТАВШАЯ СУДЬБОЙ
В 1991 году в нашей стране произошли всем известные изменения, партийные органы перестали существовать. Я оставалась в резерве судей, мне даже пришлось однажды в течение месяца, пока судья была в отпуске, исполнять её обязанности. Будущее казалось ясным – вот подойдёт моя очередь, пройду собеседование и, если сочтут достойной, сяду в судейское кресло. Но пока нужна была работа, и я пришла в областное Управление юстиции. Начальником отдела кадров была Екатерина Дмитриевна Сафонова, она предложила мне временно, пока не закончится срок пребывания в резерве судей, поработать нотариусом. Когда Екатерина Дмитриевна заполняла мою анкету, вдруг сказала: «Вот увидишь, ты очень полюбишь эту работу». Не знаю, почему она так решила, ведь мы не были знакомы, видели друг друга в первый раз в жизни. Но эти слова оказались пророческими.
Конечно, сейчас кто-то может сказать, что работа частного нотариуса почётна, достойна, привлекательна. Но ведь тогда было немного иначе, мы были государственными нотариусами и получали, в сравнении с другими юристами, совсем немного. К тому же когда приходила на работу к восьми часам утра, на крыльце уже стояла огромная очередь, сквозь которую приходилось с трудом пробираться. Чтобы принять всех мне часто приходилось оставаться после работы (имея двоих малолетних детей). При этом больничный лист никогда не брала, потому что нельзя ведь подводить людей. Всегда думала – если буду отдыхать, пусть даже по уважительной причине (с больным ребёнком или сама заболею), то как мои коллеги, товарищи справятся с работой при такой огромной нагрузке.
За время работы государственным нотариусом приобрела немалый опыт, во многом благодаря тому, что нашим руководителем была Нина Петровна Толкунова. Она очень талантлива именно как учитель. Многие, работая с молодыми, предпочитают сами делать, чем кого-то учить. Она же всегда помогала нам овладеть профессией, заставляя переделывать один и тот же документ по пять раз, даже из-за какой-нибудь запятой, которая на первый взгляд ничего не значит. Благодарность к ней сохранила на всю жизнь. И сейчас она моя близкая подруга, хотя по возрасту подходит, скорее, в матери. Мы вместе проводим семейные праздники, делимся друг с другом радостью и печалью.     
Привычка к ответственности и аккуратности, появившаяся с первых лет работы, не раз выручала. Ведь я работаю в районе Пролетарки, здесь бывают ситуации, когда владельцем старого развалившегося дома по документам является человек, умерший ещё в тридцатые годы прошлого века. А все остальные поколения, которые с тех пор там живут, никаких документов не оформляли – просто жили. И когда они приходят к нам на приём по поводу наследства прабабушки или прадедушки, то ничего не помнят и не знают, мы вытаскиваем из них информацию, как на допросе. Чтобы во всём этом разобраться, естественно, приходится очень много думать, читать и советоваться. Учитывая, что у нас такой старый район, нам очень часто приходится рассчитывать по наследству доли – десятые, сотые, тысячные. Это сложно, но мне очень нравится. Если ко мне приходит наследник именно с подобными сложностями, то чувствую себя как врач, которому нравится обрабатывать сложные раны – я слышала от моих знакомых медиков, что у них такое бывает. Люблю рассчитывать доли и случается так, что звонят коллеги и говорят: «У нас трудное дело с расчётом наследства, давай, мы сейчас всё скажем, а ты завтра, когда посчитаешь, нам перезвонишь». Отвечаю: «Зачем завтра перезванивать, сейчас всё скажу», – и сразу выдаю ответ, чем вызываю удивление.
МАГИЯ ЛЕКТОРСКОГО СЛОВА
Вот уже несколько лет читаю лекции в нашей академии права на курсах повышения квалификации для нотариусов, приезжающих из районов области, из других регионов. Сейчас это стало для меня привычным, а вот свою первую лекцию, которая дала толчок всей моей ораторской деятельности, никогда не забываю.
Дело было так. Мой руководитель Нина Петровна Толкунова выступала с лекциями по линии общества «Знание» – была такая просветительская организация. Однажды случилось непредвиденное – перед выступлением во Дворце Культуры авиационного завода у неё от простуды заложило горло, то есть пропал голос. Она вызвала меня и озадачила: «Сегодня в два часа в ДК САЗ прочитаешь лекцию». Теперь не представляю, как вообще могла согласиться. Мало того, что никогда прежде не читала лекций, так ещё совершенно не готовилась и не знала, о чём говорить. Да и нотариусом к тому времени поработала всего год – теперь-то знаю, что такой стаж вообще не позволяет называться нотариусом.
До обеда была занята, а потом напрягалась – о чем буду говорить? Ничего не приходило в голову. А у меня есть такая особенность – если возникает сложная жизненная ситуация, в голове мгновенно складывается план действий. И здесь, уже по дороге в ДК, возник план – подумала, почему мы документы в наследственное дело подшиваем в определённом порядке? На первом месте заявление гражданина, – значит, я должна рассказать о заявительном характере получения наследства. Вторым подшивается свидетельство о смерти, – надо подчеркнуть, что наследник должен доказать факт смерти во всех случаях, даже если умерший пропал без вести. Следующими подшиваются свидетельства о рождении и о браке, – и очередной пункт лекции будет посвящён необходимости установления степени родства. Потом – справка из ЖКО, – рассказываю о месте открытия и получения наследства, и затем справка, подтверждающая, что наследство действительно принадлежит умершему. Так будущая лекция сложилась в голове. На сцену к микрофону вышла спокойной. Лекция прошла на «ура», люди слушали живо, перебивая вопросами, просили повторить. По окончании пришлось давать отдельные консультации. Нина Петровна никак не могла поверить, что я совсем не готовилась к этой лекции, говорила: «Наверное, у тебя что-то было где-то записано».
Теперь успешно читаю лекции перед коллегами. Конечно, приходится много готовиться, ведь бывают очень сложные вопросы и аудитория состоит из опытных юристов. Сейчас меня часто просят почитать лекции для работников отдела образования или сотрудников милицейских подразделений по делам несовершеннолетних. Так получилось, что дочка писала диплом в академии права на тему: «Защита прав и законных интересов несовершеннолетних» и я ей помогала, сразу предупредив: «Ничего списывать не будешь, всё сделаем сами». Полгода трудились. Об этом узнали в академии права и обратились с просьбой поделиться опытом. Мои выступления по этой теме даже вошли в методическую брошюру, издаваемую академией права.
САРАТОВСКАЯ ШКОЛА
В прошлом году я сама проходила курсы повышения квалификации, где читаю лекции, проходившие на волжском теплоходе. Люди приехали из разных мест – от Читинской области до Калмыкии. Я и раньше читала и слышала, что практические достижения нотариусов Саратовской области очень ценятся во всей России. На курсах, где общение часто проходило в неформальной обстановке, пришлось убедиться, что это действительно так. К нам прислушивались в спорах, нам удавалось не просто убедить коллег, а доказать правоту со ссылками на законодательство. До сих пор мы получаем тёплые письма от участников тех летних курсов, в которых нас благодарят за полезное общение.
С чем это связано? Ну, во-первых, сказывается прочная фундаментальная база нашего юридического института, ставшего теперь академией права – одного из лучших вузов страны. Во-вторых, когда заходит разговор о работе нотариусов, никогда не забывают упомянуть Ларису Ефремовну Ткаченко – заместитель руководителя Федеральной регистрационной службы по Саратовской области. Это оправданно. Мы все в той или иной мере её воспитанники. Она знает о нас всё, все наши слабости и сильные стороны, нашу «кухню». Если на кого-то из наших коллег поступила жалоба, она сразу понимает, читая наши объяснения, где и в чём нотариус ошибся, а где жалобщик неправдив, пытаясь добиться своей цели посредством жалоб. Если бы она сама не работала в свое время нотариусом, такого чутья у нее бы не было.
Непосредственно направляет и организовывает нашу работу президент нотариальной палаты Грушицина Валентина Алексеевна, которая с 2001 года занимает этот пост и мы, нотариусы, не видим ей замены, так как  кроме того, что она руководитель, она еще и наш друг, который не ждет, когда ее попросят о помощи, а всегда первая ее предложит.
Вице-президент Радина Татьяна Анатольевна удивляет всех своими энциклопедическими знаниями, она наш «мозг». В кругу саратовских нотариусов во время дебатов по спорным вопросам нередко можно услышать такое выражение:  «Татьяна Анатольевна сказала так» и это всегда веский аргумент для всех.
ПЕЧАТЬ ПРОФЕССИИ
Основная масса саратовских нотариусов – люди моего поколения. На смену нам идут молодые – очень грамотные, старательные. Напрасно некоторые ворчат, что молодёжь приходит только деньги зарабатывать. Мне каждый день звонят начинающие нотариусы из разных районов – я им за это благодарна, мне интересны их вопросы, общение заставляет снова и снова учиться.
Ещё один фактор – многие из нас давно работают вместе и очень дружат между собой. Если, не приведи Бог, у кого-то случается несчастье, все, не сговариваясь, предлагают помощь физическую, моральную, материальную. Мы всегда вместе.
Не могу не сказать о моей напарнице Марине Владимировне Скоковой. Мы с ней вместе всю жизнь, всегда работали в одной конторе. И сейчас при необходимости заменяем друг друга, уходя в отпуск, даём друг другу наказы «на всякий случай». Некоторые удивляются, говорят – «вы же конкуренты». Нет, мы прежде всего – подруги.
У каждого нотариуса, проработавшего много лет, есть клиенты, которые считают его близким человеком. Они приходят не только по делам, но и для того, чтобы поделиться наболевшим. Мы их выслушиваем, сочувствуем, стараемся помочь житейским советом.
Конечно, были в практике случаи, которые запомнились на всю жизнь. Были истории добрые и, наоборот, грустные. Помню, пришла целая толпа шумных, кричащих людей, ну, просто табор какой-то. Они втолкнули в мой кабинет маленькую испуганную старушку. Из разговора поняла, что «табор» – её родственники, приехавшие откуда-то. Они возмущались тем, что бабушка в завещании оставила квартиру соседке, а не им. Мне женщина объяснила, что с роднёй видится редко, а соседка «Наденька» стала самым близким человеком, уже много лет помогает ей бескорыстно. Пришлось объясняться с бушующей от возмущения родней. Убедила их, что хозяйка имеет право завещать своё имущество тому, кому считает нужным. Они ушли недовольными. А через несколько дней ко мне пришла та самая «Наденька» и сообщила печальную весть – её соседка-старушка скончалась; видимо, встреча с роднёй оказалась слишком серьёзным потрясением…
Был ещё клиент – у него умерла жена, он был потерян и расстроен. А спустя некоторое время пришёл ко мне, разложил на столе ворох фотографий и спросил, на ком из этих женщин ему лучше жениться.
В нашей работе много всякого. Иметь любимую работаю очень важно, но все же для меня главное в жизни – это семья, которой очень дорожу. С мужем Сергеем мы вместе всю жизнь (жили на одной улице), а в браке 25 лет.
 Рада, что дети решили пойти по моим стопам. Дочь Оксана стала юристом, правда, сейчас она вместе со своей семьёй переехала за границу. А сын Роман, по первому образованию программист-экономист, решил, что раз сестра уехала, помогать маме должен он. В нынешнем году также должен получить диплом академии права.                
С уверенностью говорю, что характер нотариусов определяется и шлифуется их работой. Например, я по природе очень открытый человек. Но в своём кабинете приходится быть другой. Даже если заходит приветливый, располагающий к себе  человек, ставлю между ним и собой мысленную преграду. Ведь, если мне придётся в чём-то ему отказать, неизвестно, какое тогда выражение появится на этом лице.
У нотариусов обострённый взгляд. Помню, когда проверяла школьные задания у детей, стоило опустить взор на тетрадь, и сразу выделялись ошибки. Так же и при работе с документами – ещё не успеешь прочитать, а уже видишь, что там не так.
Может быть, кому-то покажется странным, но не знаю никого из коллег, кто бы поменял профессию. Нотариус – это навсегда.